Ответ Империи - Страница 74

Мозинцев в упор смотрел на Виктора, и было трудно понять, о чем он думает. Внезапно он улыбнулся.

— Хорошо. Приятно с умным человечком дело иметь. А раз так, то вы понимаете, что в Союзе вам делать нечего.

— Предлагаете выезд? И как?

— Элементарно, Ватсон. Вы же сказали, что как честный человек, готовы жениться на Инге Лацман? Женитесь и выезжаете легально, как родственник.

— Фиктивный брак?

— Ну, это как договоритесь. Хотя вряд ли она откажется от миллионера.

— Я уже миллионер? Сбылись мечты идиота?

— Ну, практически да.

— "Практически да" не бывает. Капусту срубить — всегда риск.

— Что за капуста?

— Портретики президентов США на зеленых бумажках. У вас не ценятся?

— Ценились. До григорианской эпохи. Сейчас счастье не в них, а в их количестве. Как везде.

— Тогда уж сразу — во сколько оцениваете ваши доли?

— Не волнуйтесь, делить не придется. Все перетерто, каждому определено. Вы получите не меньше миллиона. Мало?

— Денег много не бывает.

— Я в вас не ошибся, Виктор Сергеевич. Но если на ваши бумажки РФ вы еще могли найти другого покупателя, то на систему — нет.

— То-есть, вы уверены, что других нет? В том же Брянске?

— Откуда, милейший вы наш? Разве что в Полпинке.

— То-есть, монету подкинули мне тоже вы? Типа Бендер Корейко — "грузите апельсины бочками".

— Какую монету?

— Инга и про нее не сказала?

— К черту Ингу! — раздраженно обрезал Мозинцев. — Монета с вами?

— Пожалуйста, — ответил Виктор и полез в карман.

— Без резких движений!

— Егор Николаевич! Вам не кажется, что если бы я шел к вам не как к партнеру, то сначала бы хлопнул вас, потом ушел? "Беретту-кугуар" у вас, конечно, не достанешь, а вот волыны даже у малолеток сыщутся… Вот монетка, зацените.

Мозинцев осторожно левой рукой поднял с журнального столика трюльник и повернул его орлом. Глаза его расширились.

— Что это?

— Если я верно понял, то не один вы охотитесь за бриллиантами тещи.

— Хватит тут клоуна строить! Удивляюсь, как вы еще живой.

— Что вы об этом знаете?

— Как и вы — ничего. У вас там в прошлом в тридцатых царь был?

— В нашем мире — нет.

— Виктор Сергеевич, хватит тянуть кота за хвост. Вам известно о параллельном мире, где в тридцатых в России царь, капитализм, белая гвардия или еще кто-то там? По глазам вижу — известно.

— Известно. Фашисты там.

— Какие фашисты? Немцы?

— Наши фашисты. После падения демократического правительства Колчака, организовавшего массовый голод. А немцы в союзниках и подговаривают вместе напасть на Англию.

— Чего-чего?

— Хотели знать историческую правду — вот и знайте. На моем месте стали бы об этом говорить?

— Об этом, не об этом… Что еще подозрительного заметили?

— Сегодняшний звонок на "Тринитрон" с вызовом в лес на Володарке не вы устроили?

Мозинцев с минуту сидел неподвижно, глядя на Виктора, затем неожиданно снова обрел дар речи.

— Не мы. Рвать вам надо отсюда. Сегодня же. С диском в Москву, там в загс. Потом напишете признание, что мигрант из Германии, вас моментально вышлют. Все будет, подтверждение будет, немецкие документы, все.

— В Германию на ПМЖ?

— Вам не нравится?

— Я тут по вашему инету пошарился — чего-то там ультраправые раздухарились, а одного фюрера я уже там видел в пятьдесят восьмом, так что мне это не прет. В Канаде как-то поспокойней.

— С деньгами можете хоть в Новую Зеландию.

Мозинцев подошел в телефон и потыкал кнопки.

— Это я говорю. Он у меня. Срочно сюда с машиной. Потом объясню.

2. Вопрос жизни и смерти в одном флаконе

Темнело, синие сумерки окутывали город, и на затянувших небо облаках отпечатывались горящие вывески крупных магазинов, смотревшие с крыш на подгоняемых ночным холодом прохожих.

Светло-серый ижевский бюджетничек с надписью "Прокат" над нишей заднего колеса на миг остановился у светофора на перекрестке возле универмага. Инга сидела за рулем, позади нее — Виктор и Мозинцев.

"Выскочить здесь? Тут же здание МВД. А, черт, они же теперь тоже на Кургане. А этот дурак выстрелит. И потом они с диском меня не замочат? Если им нужен я, то нет. А я нужен скорее Инге, Мозинцеву куша с диска хватит, особенно если мою долю поделить. Инга… Вряд ли это просто частное лицо. Так уж эти журналюги взяли и посреднику доверили. Звонок от Мозинцева был практически сразу после отбытия Штольца в фатерланд. Штольц знает Ингу Лацман, раз доверяет ей такую сенсацию, Инга чем-то страшно ему обязана, что не сливает инфу другим, Инга знает Мозинцева, им с Мозинцевым документы достать раз плюнуть…"

Инга дотронулась до сенсора приемника. Из акустики донеслось попурри на тему мелодий из "Ва-банк". Похоже, она тоже нервничала. Светофор переключил свет; пискнуло и засветился указатель на дисплейной панели. Инга мягко вдавила педаль, и автоматическая коробка послушно отозвалась на это движение сапожек. Через мгновение они уже опускались вниз по Фокина, чуть задержавшись возле "зебры" у гастронома, где в свете фонарей через улицу беззаботно спешила стайка молодежи; какая-то девушка, обернувшись, помахала машинам.

"Выскакивать глупо" — решил Виктор. "Глупо, потому что это наверняка ожидает Мозинцев. И нападения в удобный момент он ждет. Это предсказуемо. А что непредсказуемо? То, что имеет другие объяснения, чем попытка к бегству."

Он скосил глаза на автомобильный навигатор: это была бюджетная модель, с монохромным экраном, где на черном фоне крупными пикселями сияли травянисто-зеленые линии, но место и маршрут движения она показывала абсолютно верно.