Ответ Империи - Страница 67

— Серьезно? — вырвалось у Виктора.

— Ну а вы не видите, что ли?

Возразить было нечего. Во всяком случае, в этом СССР в троллейбусах, при женщинах и детях (а также сами женщины и дети, во всяком случае, при нем) не матерились. Что почему-то воспринималось вполне естественно.

— Да я в смысле… Можно ли на примерах объяснить это… сохозяина?

— Давайте я вам на обратном примере поясню. Лет пять назад, когда все эти ИСы (информационные системы — прим. авт.) только разворачивались, одна уважаемая штатовская фирма открыла в Москве представительство, и оттуда начала писать всем предприятиям отрасли предложения купить ихние писюки по бартеру. Ну а у нас как? Поступило входящее — регистрируют, рассматривают, пишут ответ. Пишем, что нам это не надо, у нас совершенно другая архитектура и все прочее, в общем, отправили ответ, они снова другое предложение, опять людей дергают сочинять отписку и так далее. В конце концов в штаб-квартире в Москве послали туда людей дипломатично разбираться, что такое, почему он отрывает людей на местах, если есть вопросы, обсудим централизованно, ну вот и чего выяснилось. Вот этот их босс местный из представительства объясняет, что это у них — отделение филиала. Филиал в Германии и подчиняется головному офису в Штатах. В этом головном офисе пишут инструкцию, как работать отделениям — отделениям! с потребителями, а филиал ничего не пишет, он только следит за выполнением инструкции. В инструкции указано, сколько писем должно разослать отделение, начальник отделения это тупо выполняет и отчитывается перед филиалом за число писем. Доложить в головной офис начальник отделения не может по трем причинам. Во-первых, он не имеет права через голову филиала, а филиалу наплевать, он только следит за исполнением. Во-вторых, инструкция одна для всех стран, в филиале ее только переводят, и в Штатах никто не будет писать отдельно для СССР, потому что они работают на всю планету, персонал, как у них говорят, оптимизирован, и тот, кто пишет инструкцию, про СССР знает только то, что там то ли Сталин, то ли Сталлоне. В-третьих, начальник отделения не может писать, что в центральном офисе дураки, причем написать им же. Поэтому ничего меняться не будет. Вот так и выходит: и фирма известная, и объем продаж на мировом рынке дай боже, а — дураки. Потому что не хозяева, а лакеи, а хозяин ничего знать не может, ему одно только: купить акции — продать акции.

— Ну да, а седьмой шаг? Вы вроде о семи говорили.

— Седьмой? Один за всех и все за одного, — удивленно ответил Залесов; ответ на этот вопрос был для него самым очевидным. — Каждому дается возможность выделиться среди остальных, чтобы остальные до его уровня подымались. Капитализм, он ведь тоже селекцию ведет, таланты ищет, условия им создает. Но для чего? Чтобы таланты — отдельно, в особом кругу, а массы пусть без общения с ними самоопыляются, живут предрассудками и тупеют. Так ими легче погонять. В общем, как в "Незнайке на Луне", Дурацкий Остров: люди мозг не развивают и в баранов превращаются или в кого там.

"Записать бы это все и куда-нибудь на наше ТВ", подумал Виктор, но тут же представил, что это будет примерно то же, что кинуть пачку дрожжей в выгребную яму: первым делом закипит и всплывет то, что не блестит.

— Спасибо. Вы очень емко и точно сформулировали.

— Ну так… Теперь рассмотрим особенности построения структур управления при использовании наших аналогов системы кайдзен…

…Обратно до остановки Виктор шел как в тумане; в воздухе потеплело, неяркое солнце светило сквозь золото листвы, но все эти прелести праздничного дня оставались для него незаметны. Из приоткрытого окна дома долетал и бился в висках ноющий, как сирена воздушной тревоги, пульс старого хита Гребенщикова:

— Мои слова не особенно вежливы,
Но и не слишком злы —
Мне просто печально,
Что мы могли бы быть люди!

Ха!

Внезапная догадка осветила все закоулки его сознания.

Союз не развалился, подумал Виктор.

Союз не развалился, подумал Виктор. Он развивался дальше. И даже с заблуждениями и ошибками, через кризисы, пришел бы примерно к тому, что он, Виктор, увидел здесь. К концу восьмидесятых готовились к пуску линии по производству современных компьютеров, завершалась разработка новой бытовой техники, строилось село — такими темпами, как никогда раньше.

Союз не развалился. Это был рейдерский захват, подумал Виктор. Обычный рейдерский захват, когда кто-то в руководстве фирмы доводит ее до банкротства, а затем акции скупают за бесценок. И всем, кто участвует в захвате, что-то перепадает. Кресла, деньги, доля имущества. У нас просто схомячили наш общий всесоюзный бизнес. Правда, которую все эти годы скрывают.

"Мне просто печально, что мы могли бы быть люди…"

25. Учение Дона Карлоса всесильно

Длинные и короткие "двойки" регулярно подкатывали со стороны Мясокомбината. Самое лучшее в личном плане, размышлял Виктор, отходя от внезапно нахлынувшего чувства обиды за свою реальность, это здешний троллейбус. Он как метро — не надо думать, когда придет, подошел к остановке, и вот он уже услужливо подкатывает; подхватил людей и понес их, как волна жизни, в другой район, как в другой мир, где все похоже, но по-новому, и тебя не знают соседи, и улыбается в ответ встречная девушка, потому что у нее тоже хорошее настроение.

На задней площадке вагона тусовались грибники с корзинами из ближнего леса за конечной — стеснившись в стороны и распихав по углам свои причандалы, они со светлыми лицами смотрели на золотистую коляску на двух близнецов, которую качала женщина в плаще. Ближе к середине галдели школьники в юнармейской форме цвета морской волны — слет какой-то, наверное. Домохозяйки и пенсионеры, традиционно входившие "через переднюю"… Виктор смотрел на пассажиров и вдруг почувствовал острую зависть к ним, ко всем, кто смог здесь так нормально и безмятежно устроить свою жизнь.